Интервью Юлия Эдельштейна газете «Israel Hayom» после его отставки с поста спикера Кнессета Израиля
После того, как он принял в среду одно из наиболее судьбоносных решений в своей жизни и в истории своей страны, Юлий Эдельштейн дал эксклюзивное интервью Israel Hayom, чтобы объяснить, почему он вступил в войну с Высшим судом и отказался подчиниться его приказу созвать заседание Кнессета для избрания замены себе.
В среду утром уходящий спикер Кнессета Юлий Эдельштейн знал, что он намерен совершить нечто беспрецедентное. Не только в масштабе Израиля, но и в международном – не так уж много случаев, когда глава законодательной власти страны уходит в отставку в протесте против указания, полученного им от Высшего суда. Так что же привело бывшего Узника Сиона, приятного мужчину, которому всегда выражали признательность за его сдержанность, к тому, чтобы предпринять столь суровую акцию и не подчиниться решению Высшего суда Справедливости?
Посреди всего недавнего хаоса, мы забыли, что к отставке Эдельштейна привела серия событий. В последнюю среду, Яир Лапид и левое крыло начали свою кампанию «Они прекратили работу Кнессета, демократия закончилась». На следующий день, последний четверг, Кахол Лаван и другие подали петицию в Высший суд, требуя от него заставить Эдельштейна учредить парламентские комитеты и голосовать за нового спикера. В понедельник Высший суд рекомендовал Эдельштейну провести это голосование в течение этой недели и дал ему час на изучение ситуации и принятие решения. После истечения выделенного часа и спустя минуты после того, как он дал им отрицательный ответ, судьи опубликовали свое решение, которое определило, что он обязан позволить голосование о новом спикере в течение двух дней – до среды этой недели.
Это причина того, что Эдельштейн отказался. «Решение Верховного суда несовместимо с правилами Кнессета и разрушает работу парламента. Решение Верховного суда является грубым и высокомерным вмешательством юридической власти в работу избранной законодательной власти. Как демократ, как еврей-сионист, как тот, кто сражался против мрачных режимов, и как спикер парламента – я определил, что решение Высшего суда ошибочное и смертельное, являющееся опасной моральной деградацией. Как лидер этой палаты законодательной ветви власти, я не позволю Израилю сползание в направлении анархии. Я не буду способствовать возможности гражданской войны. «Ради государства Израиль и для того, чтобы обновить дух государственности в Израиле – я настоящим ухожу в отставку с моего поста спикера Кнессета»,- обьявил Эдельштейн в своей речи об отставке.
Голос Эдельштейна и тех, кто поддержал его решение, почти не были слышны. Фактически, трудно вспомнить еще такой кризис, где различие между тем, что было сообщено в СМИ, и тем, что произошло в действительности, был бы настолько разительным. Как он объяснит в этом эксклюзивном интервью, двери парламента никогда не были закрыты. И, по крайней мере в своих собственных глазах, Эдельштейн, который в течение многих лет даже его врагами был признан, как олицетворение государственного деятеля, является тем, кто предотвращает анархию, которую сеет Высший суд.
Вопрос: Анархия. Это то, говорят Ваши оппоненты, что Вы создали своим отказом выполнить постановление Высшего суда.
Своим обьявлением об отставке Вы по сути отказались подчиниться постановлению Высшего суда. Это не анархия? *
«Мы находимся посреди печального события, последствия которого мы еще не осознаем. Это правда – то что я сделал беспрецедентно, но все, что происходит сейчас -беспрецедентно. У нас есть три власти. Высший суд уже давно наложил свою руку на свободу действий исполнительной власти. Сейчас происходит захват или, по крайней мере, попытка захвата, законодательной власти».
«Это новое. Я могу понять необходимость юридического просмотра законов, которые принимает Кнессет, чтобы быть уверенными, что они не противоречат любому из Базовых законов. У нас были законы, принятые большинством более 60-ти голосов членов Кнессета (КЧ), отклоненных Высшим судом. Но сейчас вмешательство было в процедурные вопросы. Высший суд сказал мне, как спикеру, что я обязан созвать пленум в определенный день, по определенному вопросу, потому что 61 КЧ запросили об этом. Сейчас (с решением назначить КЧ Амира Переца временным спикером) мы пришли к ситуации, когда Высший суд назначает спикера Кнессета. Где вы слышали что-либо подобное этому? Это – анархия.»
Вопрос: В чем, собственно, проблема с Высшим судом, вмешивающимся в решения, принятые парламентом?
«Я занят в политике 24 года. Я думал, и до сих пор так думаю, что члены парламента получают зарплату за то, чтобы делать свою работу самим, а не бежать в Высший суд. Это называется разделение властей. Если члены Кнессета бегут подавать петиции в Высший суд, они должны учить закон и вступить в один из органов, которые занимаются подачей петициий в суд регулярно.»
«Как я на это смотрю – ничего более так не позорит Кнессет, чем законодатели, которые сидят на скамьях в Верховном суде и ждут какой-либо ответ, который дадут им судьи. Я всегда придерживался этого мнения, даже когда я был преследуемым меньшинством, например, в течение [2005] изгнания из Газы. Десятки людей просили меня присоединиться к их петициям в Высший суд, и я отказал им всем. Пока я член Кнессета, я не пойду в Высший суд. Разделение властей очень важная вещь. При всем моем уважении к возвышенной роли юридической власти, я – имею в виду парламент – равен другим ветвям власти [ исполнительной и юридической ]. То, что произошло на этой неделе, показывает, что если члены Кнессета хотят сохранить свою работу, они должны серьезно отнестись к принятию закона о « праве не принимать во внимание ».
Вопрос: Но парламент работает с большинством и с меньшинством. Почему не дать большинству Кахоль Лаван провести сессии, которые они хотят?
«Прежде всего, это очень интересно, что Высший суд вдруг заинтересовался позицией большинства законодателей. Важные законы, как закон о Национальном государстве, который был принят/утвержден 61 голосом большинства, они принимают для изучения. Но здесь – техническое большинство требует голосования, и они вмешиваются. И даже более того – у Кнессета есть правила, есть закон и есть правила. Недостаточно иметь большинство. Знаете, сколько раз я блокировал большинство в последних правительствах, когда они хотели согнуть меньшинство?! Большинство просило меня сократить длительность выступлений меньшинства, и большинство просило меня укоротить процедуры для правительства. И я говорил им: «То, что вы большинство, вовсе не значит, что нет правил. Это на мое усмотрение разрешить им говорить, даже когда вы этого не хотите. Так работает Кнессет.»
Вопрос: Каков Ваш месседж Высшему суду с Вашей отставкой?
«Меня не могут заставить делать вещи, опасные для демократии и которые против моей совести. Суд может уважать это. Я надеюсь, что это право уйти в отставку по причине сознательного возражения, Высший суд мне все же предоставит.* Я работаю для демократии и считаю, что на основании моей личной истории никто не может заподозрить, что вопросы демократии или государства Израиль не важны для меня. Я никогда не пренебрегал судом и не относился к нему неуважительно. Но они отнеслись неуважительно к институту спикера Кнессета и к его свободе действий. Между прочим, это было отражено также и в такой незначительной детали, как месседж в мой оффис, что я обязан ответить суду в течение одного часа.»
«Что, у меня нет пленума для решения?! Что это?! Я дал им взвешенный и уважительный ответ, над которым мои адвокаты работали часы. Но через 25 минут, как он был отправлен, уже было готово 19-страничное постановление. Так кто здесь создает кризис?! Следовательно, я повторяю, я понимаю сложность ситуации. Я не хотел привести ее к положению невозврата. Я не из тех, кто говорит «а черт с ним». Поэтому я и ушел в отставку. Я не буду сражаться с юридической властью. Я просто отойду в сторону».
« Поскольку судьи Высшего суда знают меня – некоторые из них работали здесь как председатели комитетов по выборам и мы встречались во время церемоний и при других случаях – я надеюсь, кто-то там сделает некоторую интроспекцию (самоанализ). Они должны спросить себя, что вынудило человека, как я , которого никто не может заподозрить в намерении разрушить суды, сделать шаг, который я сделал. Я надеюсь, они попробуют подумать о том, какую красную черту они пересекли, когда они вынудили человека, как я, сделать то, что я сделал».
Вопрос: Значит ли это, что каждый раз, когда решение суда противоречит совести человека, он не должен его выполнять?
«Это правда, что это беспрецедентное событие и это правда, что это первый раз, когда кто-то сказал им «нет». Но я поясню: это не значит, что каждый гражданин может сказать «нет». Я осуществляю эти акции, как спикер Кнессета и член Кнессета, а не как индивидуальная личность. Для этого и существует иммунитет, чтобы общественный представитель не сдерживался правительством или судами. Но я не совершил нарушение правил вождения или преступление. Я боролся против проблемы в парламенте в соответствии с законом и его правилами. Я действовал, как ответственный взрослый человек, как я это делал все годы, и я ушел в отставку.»
Вопрос: Вы предоставляете серьезные и значимые причины, но вопрос в том, не является ли это политическим трюком, чтобы затянуть назначение нового спикера от Кахоль Лаван и предоставить больше времени для Ликуда?
«Я нигде не скрывал, что я предпочитаю широкую коалицию, правительство единства или чрезвычайное правительство. Наш народ заслуживал такое правительство даже до корона-кризиса, и уж определенно сейчас, с коронавирусом. Со дня, когда Кнессет был приведен к присяге, я делал все, что было в моих силах, чтобы сформировать такое правительство единства. И да, это дело (отставка – АК) было также сделано, чтобы заблокировать голосование за постоянного спикера Кнессета 23-го созыва.»
Вопрос: Какая связь между спикером Кнессета и формированием правительства?
«Назначение постоянного спикера Кнессета перед тем, как известна композиция правительства, – это как закладывать мину на дороге нового правительства. Враждебный спикер может остановить функционирование правительства. После того, как он выбран, необходимо большинство в 90 КЧ, чтобы заменить его, и для этого также нужна серьезная причина. Это значит, практически заменить его невозможно. Если, например, я был бы выбран спикером нового Кнессета, и после этого было бы сформировано правительство меньшинства, я мог бы потопить его за два месяца. Я говорю громко и ясно, я хотел получить несколько дополнительных дней, чтобы избежать избрания спикера, враждебного самому понятию правительства единства», – сказал он, имея в виду КЧ Меира Коэна из Йеш Атид, который является противником правительства единства с Нетаниягу.»
«Люди, даже судьи, не понимают, как работает Кнессет. Высший суд справедливости, который пытался вынудить меня своим решением к проведению голосования за нового спикера, о продемонстрировал неверное понимание того, как работает Кнессет и что представляет собой институт спикера Кнессета. Судьи не знают, что происходит в Кнессете, также как я не имею понятия о процедурах суда. Это не их работа. Это просто смешно, и человек может понять это из их вопросов во время слушаний в воскресенье. Последствия этого их въезда в область политики уже могут быть видны. Они просто не понимают, что их решение подводит нас ближе к четвертому раунду выборов.»
Вопрос: Знал ли ПМ Нетаниягу заранее о Вашем решении? Это было с ним скоординировано?
«Никто в политической системе не знал, что я намерен обьявить об отставке из Кнессета. Знали только моя семья и близкие советники. Я разговаривал с ним и с Ганцем в дни, предшествующие моей отставке, и сказал им то же самое о необходимости срочного формирования единого правительства. Я благодарен заявлению Нетаниягу его министрам поддерживать любой шаг, который я предпринимаю, но он не знал, что я собираюсь предпринять, не влиял или пытался вмешиваться. Я не его эмиссар и ничего с ним не координировал.»
Вопрос: Ваши оппоненты говорят, что Вы закрыли Кнессет.
«Это ложь, которая, к сожалению, достигла многих людей в стране. В среду на прошлой неделе я не только не закрыл Кнессет, я искусственно продлил сессию пленума до позднего полудня. Весь день, как я делал и в предыдущие дни, и как я делал после предыдущих выборов, я предпринимал все возможное, чтобы вести стороны к компромиссам и формированию правительства единства. Даже в среду после полудня, когда я закрыл пленум, я сделал официальное и обязывающее обьявление, что он будет вновь открыт в понедельник. Я также пояснил в заявлении прессе, что голосование в комитетах состоится в понедельник. Я сожалею о гражданах, которые сидели дома и слушали политические источники, законодателей, юристов и умников, которые объясняли им, что спикер закрыл Кнессет. Этого никогда не было. Они лгали гражданам и это безответственно.»
«Поймите еще одну вещь: до сегодняшнего дня Кнессет выполнял свою работу на основе соглашений. За 72 года, 22 сессии Кнессета, все комитеты Кнессета были сформированы на основе соглашений. И с нашей системой [правительства], где есть большинство и меньшинство, для нее важно работать, потому что любой всегда знал, что оппозиция тоже иногда заслуживает чего-то. На этот раз, Кахоль Лаван осуществляла вступление в полное владение. Все было разделено между представителями 61 КЧ. Это тоже ведь ужасный прецедент. Это движение в направлении американского метода «победитель берет все». Они не понимают, что они меняют этим метод режима. Это также результат их неопытности.»
Вопрос: И последнее, я должен спросить, подобна ли, с Вашей точки зрения, Ваша борьба с советским режимом в 1980-х, Вашему решению на этой неделе, которое, вне сомнения, потрясет систему до ее основания?
«Я никогда не делаю сравнения между диктатурой Советского Союза (бывшего, прим. переводчика)и нашей демократией. Но там, где я вырос, я научился стоять за свои принципы и свои взгляды/ убеждения, даже если за них иногда приходится платить цену. Так я вел себя в прошлом и так я веду себя сегодня.»
* * *
* В связи с тем, что интервью опубликовано в сокращенном и полном вариантах в двух номерах газеты, приведены некоторые отличия в формулировках вопросов и ответов – для более полного представления читателем (прим. переводчика).
Опубликовано: 03-26-2020 и 03-27-2020, Israel Hayom.
Перевел с английского Йонатан Рапапорт