Содержание разделa
Сынам Израиля велено доставить чистое оливковое масло для зажигания храмового светильника – Меноры. Даны указания по изготовлению восьми служебных одежд Первосвященника. Эти одежды включали в себя: хошен – нагрудник из ткани, в который вправляли двенадцать драгоценных камней с именами колен Израиля; эйфод – фартук на лямках; меиль – длиннополая мантия без рукавов с золотыми колокольчиками и гранатами на подоле; ктонет – клетчатый хитон из льняной ткани; мицнефет – головной убор в виде тюрбана; авнет – длинный вышитый пояс; циц – золотая пластина для ношения на лбу и михнасаим – короткие штаны до колен. Моше должен провести семидневный обряд посвящения в должность Аарона и его сыновей-коэнов. Церемония включала в себя жертвоприношения, облачение священников в новые одежды и помазание Аарона священным маслом. Б-г велит дважды в день – утром и перед заходом солнца – приносить в жертву годовалого ягненка. Это жертвоприношение, совершаемое в передвижном Храме, Мишкане, дополняется хлебным даром и возлияниями вина и масла. В конце раздела Б-г велит изготовить жертвенник для воскурения благовоний. Перечисляются конструктивные детали этого жертвенника, обслуживать который поручено также первосвященнику Аарону и его потомкам.
Пропавшее имя
“И прикажи ты сынам Израиля…” (27:20).
Так начинается сегодняшний раздел. Но, позвольте, почему нет обычного вступления, например, как в предыдущем разделе “Трума”: “И обратился Б-г к Моше с такими словами…” или “И сказал Б-г Моше…”?
Действительно, странно. Еще большее удивление вызывает то, что Моше вообще отсутствует в “Тецаве”. С момента своего рождения в разделе “Шмот” и до конца Пятикнижия Моше-рабейну упоминается более шестисот раз. Его имя отсутствует только в двух разделах: сегодняшнем “Тецаве” и “Ницавим” в конце книги “Дварим”. Текст “Ницавим” представляет собой прямое обращение пророка к народу. А с “Тецаве” другая история. В следующем разделе “Ки тиса” рассказывается о том, что Всевышний хотел истребить еврейский народ за поклонение золотому тельцу. Моше взмолился: “Простишь ли их? И если нет – то, прошу Тебя, – сотри и меня из Книги Твоей…” (32:32).
Такая отчаянное ходатайство было оправдано и оно помогло: Б-г “передумал”, но в назидание потомкам, чтобы знали цену словам, Он действительно стер имя Моше – конечно, не из всей книги, а из одного раздела, выбрав тот, который мы читаем ближе всего к седьмому числу месяца адара, годовщине смерти пророка и дню его рождения.
Виленский Гаон обратил внимание на такую математическую аналогию. “Тецаве” состоит из ста одного стиха. Если написать имя Моше полными буквами, т.е. их названиями: мем-шин-хэй, можно увидеть, что “скрытые буквы” в этих названиях – вторая “мем” – в “мем”, “йуд” и “нун” – в “шин” и “алеф” – в “хэй”, которые не входят в само имя, образуют гематрию (сумму цифр) 101. Отсюда мы учим, заключает Виленский Гаон, что, хотя имя Моше было изъято из раздела “Тецаве”, а его тело удалено из жизни во время чтения этого раздела (7 адара), внутренняя сущность пророка (его духовная сила и Тора, которой он нас учил) остаются с нами по сей день – в сто одном стихе этого раздела.
Урим ве-тумим
«И вложи в Хошен, выясняющий истину, урим и тумим, и будут они на сердце Аарона, когда он будет представать перед Б-гом, и будет носить Аарон предначертания сынам Израиля на сердце своем постоянно» (28:30).
Рабейну Бахья, живший в Испании в 13-14 веках, объясняет, что «урим и тумим» – это два разных имени Б-га, написанные, скорее всего, на пергаменте, который вкладывали между складками хошена. Вот почему хошен, в отличие от других священных одежд, был «двойным», т.е. состоял из двух слоев.
«Урим» означает «огни» или «свет» во множественном числе, а «тумим» – совершенство. Чтобы понять смысл этих названий, вспомним конструкцию хошена и предназначение «урим ве-тумим». В хошен, нагрудник особого покроя, были вправлены двенадцать драгоценных камней. Они располагались в четыре ряда, по три камня в ряду. На каждом камне было вырезано, «как на печати», одно из имен двенадцати колен Израиля. Когда первосвященнику, носившему хошен, задавали вопрос, на камнях высвечивались буквы, сложив которые в определенной комбинации можно было получить ответ Свыше. Свечение этих букв означало, что Б-г дает исчерпывающий, недвусмысленный, то есть, «совершенный» ответ.
Однако расшифровать его, выстроить буквы в правильной последовательности мог далеко не каждый. Первосвященнику требовалось «Б-жественное вдохновение» («руах а-кодеш»), особый уровень провидения, который уступал непосредственному пророческому дару («невуа»), но превосходил «бат-коль», услышанный «глас с Небес».
Вот почему, объясняет РАМБАН (рабби Моше бен Нахман), «урим ве-тумим» функционировал только в период Первого Храма. При Втором Храме, когда контакт с Б-гом заметно ослабел, его спрятали, поскольку в то время из всех уровней провидения сохранился только низший – «бат-коль». Первосвященник по-прежнему носил хошен на груди, но без «урим ве-тумим».
РАМБАМ (рабби Моше бен Маймон) так описывал «работу» этого удивительного средства прямого общения с Б-гом. Первосвященник подходил вплотную к Ковчегу Завета, где хранились скрижали с Десятью заповедями. За ним становился тот, кто задавал вопрос.
Первосвященник спрашивал не громко, но и не про себя, а очень тихим голосом, почти не слышным для окружающих, как читают молитву «Амида», и его тут же окутывал «руах а-кодеш». Он смотрел на хошен, и его взгляд выхватывал светящиеся и слегка выступавшие буквы. Под влиянием Б-жественного вдохновения он сразу складывал эти буквы в осмысленную фразу.
Во время такого «сеанса» разрешалось задавать только один вопрос. Если задавали два вопроса, хошен игнорировал второй вопрос и отвечал только на первый.
Простые люди не имели доступа к хошену и «урим ве-тумим». Ответа удостаивались только царь, члены Синедриона и другие видные представители народа. Например, первосвященники и цари «советовались» с «урим ве-тумим» по поводу целесообразности вступления в войну, заключения договоров, и т.п.
Впрочем, «урим ве-тумим» отвечал иногда и на частные вопросы, которые на поверку оказывались важными для судьбы всей нации. Выдающаяся библейская праведница Хана, будущая мать пророка Шмуэля, долго оставалась бесплодной (эта история описана в Первой книге Шмуэля, гл. 1). Однажды она пришла в Шило, чтобы помолиться в находившемся там передвижном Храме. Следя за ее беззвучно шевелившимися губами, главный храмовый священник Эли решил, что она пьяна, и резко упрекнул Хану: «Доколе будешь ты пьянствовать? Вытрезвись от вина своего!» На что Хана спокойно ответила: «Нет, господин мой, я жена, скорбящая духом, вина же не пила я, а изливаю душу мою пред Г-сподом».
Мидраш сообщает, что к этим словам Хана добавила: «Я молюсь, как Сара, Ривка и Рахель». Хана имела в виду, что она, как и три праматери еврейского народа, страдает от бесплодия и, подобно им, просит Б-га послать ей детей.
Возникают два вопроса. Во-первых, почему Эли решил, что Хана пьяна? Ведь он знал ее как достойную женщину, более того, как праведницу. И второй вопрос: зачем Хане потребовалось ссылаться на праматерей?
Эли неправильно истолковал поведение Ханы. Видя, как она странно ведет себя – шевелит губами, не произнося ни слова, как будто разговаривает сама с собой, он проконсультировался с «урим ве-тумим». На драгоценных камнях хошена загорелись буквы «хей», «каф», «шин» и «реш». Эли, на время потерявший контакт с Высшими сферами, неправильно сложил их в слово «шикора» – пьяная.
«Нет, господин мой, – возразила Хана, – ты не прав. Эти буквы означают совсем другое: «ке-Сара», как Сара. Я совершенно трезва. Я просто молю Б-гу дать мне детей, как молилась наша праматерь Сара и как молились Ривка и Рахель, тоже долго не рожавшие».
Любопытно, что именно это слово – «ке-Сара» – упомянул РАШИ, комментируя фразу «Нет, господин мой». РАШИ, как известно, писал без огласовок. Поэтому более поздние переписчики, подобно библейскому священнику Эли, неправильно поняли буквенную комбинацию «каф-шин-реш-хей». Они решили, что Хана «кшера», «кошерная», т.е. невиновная. Выходит, что «руах а-кодеш» требуется не только храмовому первосвященнику.
Тройной Пурим
В эту пятницу, 26 февраля, еврейский народ отметит праздник Пурим.
Пурим (от слова “пур” – жребий) был установлен согласно книге Эстер, входящей в ТаНаХ, в память о чудесном спасении евреев Персидской империи от геноцида, спланированного первым министром Аманом. Пурим отмечается повсеместно 14 числа месяца адар. А накануне, 13 адара, проводится пост Эстер, поскольку в тот день две с половиной тысячи лет назад евреи Персии постились и молили Б-га о спасении по призыву этой великой женщины, жены царя Ахашвероша (Артаксеркса), которую мы теперь гордо называем царица Эстер.
В Иерусалиме и нескольких других древних городах, обнесенных стеной в эпоху Иегошуа бин-Нуна, т.е. около 4000 лет назад, Пурим празднуют на день позже – 15 адара. Эта дата называется Шушан-Пурим.
В этом году Шушан-Пурим выпадает на шаббат, и поэтому его заповеди распределяются на три дня: в пятницу 14 адара (обычный Пурим) читают свиток Эстер и раздают пожертвования беднякам; 15 адара (суббота) добавляют в молитвы вставку “Аль ха-нисим” (за чудеса) и читают недельный раздел Торы – “Тецаве” или “Ки Тиса” в обычный год, “Цав” – в високосный год, – а также дополнительный отрывок (мафтир), посвященный Пуриму. И, наконец, в воскресенье 16 адара выполняют заповедь “мишлоах манот” – приносят угощение друзьям, соседям и близким, а также устраивают праздничное застолье с обильной выпивкой.
Пурим – веселый, карнавальный праздник. Мы радуемся своему спасению от рук Амана и других врагов, которых было так много на протяжении истории. Однако наши успехи и победы в древности и в современную эпоху не дают покоя многим недоброжелателям.
Некий житель Норвегии спросил по Интернету раввинов из иерусалимской иешивы «Ор Самеах»:
“Почему Пурим считается одним из самых счастливых дней еврейского календаря? Не потому ли, что евреи, жившие под властью Ахашвероша, отомстили врагам, убив 75 тысяч человек (эта цифра названа в Книге Эстер). Конечно, можно понять радость евреев, спасенных благодаря хитрому заговору Эстер и Мордехая, но не слишком ли высокую цену заплатил персидский народ?”
Раввины отвечают. Во-первых, неправильно говорить, что евреи отомстили. Они не мстили, а защищались. Согласно закону Древней Персии, «указ, написанный от имени царя и скрепленный царской печатью, не может быть отменен». Это тоже цитата из Книги Эстер. Поэтому Ахашверош не отменял первый указ об истреблении всех евреев в один день, а издал второй указ, в котором – снова цитата – «царь дает разрешение евреям в каждом городе собраться и защищать себя…против любого, кто поднимется на них».
В Пурим мы празднуем не смерть наших врагов и даже не победу, – а избавление от смертельной опасности. У нас нет Дня Победы, у нас есть День Избавления. Первый Пурим отмечался на следующий день после завершения боев между евреями и антисемитами, мы радуемся тому, что Б-г спас нас от Амана и его людоедских замыслов.
К тому же, 75 тысяч убитых окажется не такой уж высокой цифрой, если вспомнить, что империя Ахашвероша занимала, практически, весь тогдашний цивилизованный и не очень цивилизованный мир, с населением в десятки миллионов человек.
* Комментарии рава публикуются в интернет-версии газеты “Еврейский Мир”, Нью Йорк
* Выделено равом, прим. редактора