Психиатр, доктор медицинских наук Вадим Ротенберг известен не только в Израиле, но и за рубежом. Его биография помещена в издании «Кто есть кто в мире», а недавно изданная в Иерусалиме книга «Образ Я» и поведение» получила международное признание: «Публикации д-ра Ротенберга свидетельствуют о том, что он чрезвычайно творческий мыслитель – исследователь», – пишет Рамон Гринберг, профессор психиатрии из Гарварда.
В нынешней нестабильной ситуации, когда каждый день погибают мирные граждане, после потрясшего всех нас террористического акта возле «Дельфинария», думаю, очень важно услышать мнение специалиста – ученого.
- Как можно помочь тем людям, которые испытали шок то ли на месте трагедии, то ли увидев показ по телевидению?
- Шоковая реакция на гибель людей – это нормальная реакция для человека, у которого эмоциональные и социальные мотивы сохранены. В этот период самое важное – теплое отношение со стороны близких к пострадавшим, ощущение поддержки, взаимопомощи. Шок может быть таким, что человек теряет ориентацию, и ему нужно оказать помощь в больнице. Как правило, состояние нормализуется достаточно быстро. Но у некоторых людей могут быть изменения, которые носят характер диагноза – посттравматическая реакция личности стрессового характера на перенесенные переживания, при этом у человека возникает ощущение беспомощности не только перед свершившимся данным фактом, но и перед всем окружающим миром, возникает реакция страха и бегства или полного паралича – желания отгородиться и забыть.
- Что может предрасполагать к такой реакции у наших подростков?
- На протяжении многих лет в школах происходило обучение и воспитание, ориентированное на наличие гуманных ценностей – миролюбие, терпимость и восприятие потенциального противника с таких же позиций. Эти установки сами по себе очень хороши, но маленький дефект состоит в том, что детям не говорили, что в мире есть ЗЛО, что оно агрессивно, и что для него все эти либеральные ценности не существуют. Когда человек, воспитанный таким образом, сталкивается с абсолютным злом, у него может произойти так называемый эффект отдачи – как будто качнуло маятник в противоположную сторону… Задача, которая стоит перед психологами в этой ситуации, – вернуть человеку целостную картину мира, где присутствует разное. В пьесе Шварца есть такая фраза: « Тень, знай свое место!» Нужна кропотливая работа многих людей, которая даст возможность пострадавшим переосмыслить заново что-то в своем переживании и в жизни.
- Проходит немного времени, и человек остается наедине со своим горем, которое день ото дня становится все тяжелее. Чем можно им помочь?
- Жизнь не может быть продолжена в той же степени для пострадавших, как для других, и это является неосознанной дополнительной травмой для них. Поэтому психологическая помощь очень важна в дальнейшем, особенно она эффективна в группе поддержки. Ну, а если люди хотят проявить соучастие, то меньше всего оно определяется словами, – человеку важно дать ощущение, что он не одинок.
- Стрессы испытывает все наше общество, и многие задаются вопросами – как реагировать на все это. В книгах памяти, на страницах которых ребята из школы «Шевах» обращались к своим погибшим друзьям, были только светлые строки – свидетельство их искренней горечи, растерянности, любви и невысказанных признаний… Но не было слов о мести. Тем не менее, такая реакция возникает у многих.
- Дети выражали чувства к своим ушедшим одноклассникам. Тут есть небольшой нюанс, но он очень существенный, с моей точки зрения. Мне чрезвычайно важно высказать по этому поводу мое мнение именно как специалиста, потому что это проблема не только политики, но и в очень большой степени психологии. Так вот, когда тяжелейшие теракты не приводят за собой естественной реакции возмездия, которая одновременно является фактором разрушения систем, провоцировавших и готовивших это ЗЛО, то у пострадавшей стороны создается ощущение бессилия, беспомощности, безнадежности. Ведь мы имеем дело с закоренелым врагом, не желающим никаких компромиссов, и через некоторое время противостояние не уменьшается, а только усиливается, приводя к новым жертвам. Запоздалая ответная реакция выглядит, как возникающая на ровном месте, классифицируется мировым сообществом уже как наша агрессия, и все начинается сначала.
Таким образом, отсутствие своевременной реакции есть фактор, сильно деморализующий общество. А если надломлен дух нации, то никакие самые тщательные расчеты политиков не приводят к позитивным результатам.
В войне 48-го года идея создания независимого государства до такой степени повлияла на общество, так изменила психологический климат его, что мы победили, несмотря на чрезвычайно сложные обстоятельства.
Политики должны принимать в расчет психологическое состояние нации, какими бы они не пользовались высокими соображениями.
- В нашей ситуации, видимо, имеет место и другой синдром: пляжи Тель – Авива даже в субботу после того кошмара, что произошел накануне у дискотеки на набережной, были заполнены. Видимо, люди не могут находиться все время в состоянии стресса?
- Когда в 1993 году в Бат – Яме араб зарезал девочку, собралась гигантская толпа, которую пришлось долго успокаивать. Притом, что злодеяния входят в систему, ежедневными становятся взрывы и минометные обстрелы, конечно, срабатывает защитный механизм, и люди начинают воспринимать все это как норму жизни в Израиле. И у общества уже нет осознания того, что происходит национальная трагедия, и надо остановиться хотя бы на 24 часа. А вина лежит на тех, кто обеспечил рутинность происходящего.
- Вы говорили о толпе. Когда по телевизору показали страшные кадры линча наших солдат, я, возможно, впервые увидев дикие лица толпы палестинцев, их нечеловеческое ликование, почувствовала, что мы имеем дело с иной цивилизацией. Но мне возразили: когда наши евреи в Яффо громили арабские лавки, у них были лица не лучше. Нужно ли принимать во внимание различную психологию масс, которая, полагаю, все же существует?
- Обязательно нужно. У меня была статья «Психофизиология левого мышления», где я говорил: то, что непрерывно сравнивают погромщиков и жертв погрома, которые не желают становиться пассивными, является либо искаженным представлением реальности, либо совершенно осознанным подлогом, но в любом случае деморализует общество. Если бы в Яффо после нескольких дней бесчинств арабов при полном бездействии полиции евреи, проживающие там, не показали, что они способны дать отпор, эта волна насилия уже докатилась бы до следующих городов. Еще нельзя упускать важный аспект: последние террористические акты происходят на фоне нашего прекращения активных военных действий, и очень сложно какими-то резонами снять у граждан ощущение униженности и беззащитности.
- Но ведь речь шла и о том, чтобы в очередной раз продемонстрировать миру, что наша сдержанность не приводит к реальному изменению ситуации. Тем самым хотели изменить сложившийся имидж страны – агрессора?
- Идея, что мир исходит из неких этических принципов и уловит нюансы и реалии нашей действительности, из той же серии, которая приводит к тяжелому посттравматическому расстройству, потому что это искаженный взгляд на мир. Реально в мире существуют интересы, и если даже в соответствии с ними нужно будет принести в жертву Израиль, скорее всего, так и сделают. Единственное, что может помочь в этой ситуации, если выяснится, что мы готовы к сопротивлению до такой степени, что это будет угрожать интересам этих стран в еще большей степени. Барак предложил все, что только можно было предложить и даже более, однако, мир это никак не оценил, и продолжал требовать и диктовать. Если мы будем ждать аплодисментов мира, мы можем их уже и не услышать…
- Как вы видите возможность дальнейших переговоров, если очевидно маниакальное желание Арафата нас не видеть здесь вообще или, в крайнем случае, меньшинством в своем великом государстве?
- Я не вижу решения этого конфликта до тех пор, пока у наших «партнеров» будет сохраняться иллюзия, что они могут с нами покончить. В сущности, конфликт мог постепенно затихнуть и имел к этому тенденцию перед процессом в Осло, и надо признать, что это было ошибкой – привезти Арафата и вооружить его приспешников. Та мафия, которую создал Арафат, оказалась ненасытной, но об этом предпочитали не говорить ни миру, ни палестинцам, ни себе самим, а теперь мы удивляемся, что проигрываем информационную и пропагандистскую войну…
- Но в определенных кругах все время говорят о чувстве вины перед арабским населением, изгнанным с их земли. С этими мыслями тяжело жить, испытываешь какой-то непонятный дискомфорт…
- Не нужно искажать историю – арабское беженство было спровоцировано началом войны против Израиля, не было ситуации, когда предполагалось их изгнать. Если следовать логике, те, кто бесконечно говорят о нашей вине и придерживается такой позиции, должны лично подать пример и покинуть эту страну. Мы имеем историческое и моральное право жить здесь. Кстати, израильтяне, а не король Иордании, построили университеты, чтобы поднять образовательный уровень арабов в Палестине, а получили массовый рассадник терроризма.
- Как же справиться с идеологией, привитой новым поколениям палестинцев, воспитанных в ненависти к еврейскому народу?
- Существует психология массовой истерии. Истериков во всем мире лечат ударами по лицу, потому что припадок заканчивается при шоковом воздействии. Если же пытаться уговаривать в этот момент, истерика усилится. То, что делаем мы, желая продемонстрировать миру, что мы хорошие, на самом деле есть провокация, вызывающая усиление массовой истерии. Наша позиция не воспринимается как сдержанность, а принимается как слабость. А тех, кто забился под стол – добивают. Уважают только тех, кто умеет за себя постоять – никакой другой психологии у мировой общественности в принципе не существует, как бы это ни было неприятно слышать нашим либералам. Израиль не сумеет объяснить миру, что он не агрессор до тех пор, пока не начнет вести себя с полным достоинством, жестко и бескомпромиссно. И тогда все равно наши недоброжелатели продолжат говорить о нас негативное, но интонации будут другие. А главное, мы сохраним человеческое достоинство и защитим свои ценности. Мы выполним долг перед погибшими, потому что задача, которую ставили убийцы, не удастся – им не увидеть нас раздавленными!
Газета “Вести”
Июнь, 2001 г.