Содержание разделa

Моше грозит фараону восьмой по счету казнью – нашествием саранчи, если евреи не получат свободу. Фараон соглашается отпустить только мужчин. В разгар этой казни фараон раскаивается в своем упрямстве и просит Моше и Аарона удалить саранчу. Его просьба выполняется, но Б-г вновь ожесточает сердце египетского правителя, и тот в очередной раз не выполняет обещание. Тогда начинается девятая казнь: вся страна, кроме еврейских домов, погружается в густую тьму. Фараон снова зовет Моше и предлагает отпустить всех евреев, но без скота. Моше отвечает, что евреи не только уведут свой скот, но и прихватят часть скота египтян, а затем сообщает о завершающей, самой тяжелой казни – умерщвлении первенцев, после чего сыны Израиля покинут Египет. Б-г дает евреям первую заповедь: с нисана – месяца Исхода, будет начинаться еврейский календарь. 10 нисана евреи должны взять ягненка, держать его дома четыре дня и потом зарезать как пасхальную жертву, помазав кровью дверные косяки и притолоки в своих домах, а зажаренное мясо – съесть. Кровь жертвы укажет Б-гу еврейские дома, чтобы миновать их во время истребления египетских первенцев. Сыны Израиля навсегда запомнят этот день Исхода и в память о нем не будут есть квасное в дни Песаха. Указания Б-га в точности выполняются. Начинается последняя казнь, и фараон отпускает, наконец, еврейских рабов. В конце раздела приведены законы пасхальной жертвы, выкупа сына-первенца и наложения тфилин.

Измененный план

«С твоего позволения, пойдем мы на три дня пути в пустыню и принесем жертвы Б-гу…» (5:3).

Почему евреи не сдержали слово, уходя из Египта? Ведь они обещали пробыть в пустыне всего три дня, а потом вернуться. И второй вопрос: почему они не вернули египтянам одолженные у них перед уходом ценности? Ведь Сам Б-г повелел евреям: «Пусть возьмет в долг каждый у знакомого египтянина и каждая женщина у подруги-египтянки серебряных вещей и вещей золотых» (11:2).

Вильненский Гаон дает простой ответ на эти два вопроса. Б-г применил ту же «тактику обмана», которой пользовался фараон. Египетский правитель обещал Моше выполнить его требования, чтобы прекратить очередную казнь, но каждый раз нарушал свое слово. 

Царь Давид учил нас в одном из своих псалмов, что против обманщиков дозволено использовать обманные приемы. Честные люди вынуждены прибегать к этой тактике. Но Б-г действует не по принуждению, а согласно Своим принципам, в данном случае, по закону «мида ке-негед мида» – «мера за меру». 

Впрочем, есть и другое объяснение. Вначале Моше искренне добивался разрешения лишь на трехдневный поход в пустыню для совершения религиозных обрядов. Цель первых девяти казней состояла только в том, чтобы фараон уступил этому требованию. 

До того момента выбор оставался за фараоном. Но после десятой казни, умерщвления первенцев, ситуация кардинально изменилась. Б-г отобрал у фараона дирижерскую палочку. Хотя формально решение отпустить еврейских рабов принял египетский правитель, его побудила к этому Высшая сила. Сам Б-г выводил сынов Израиля из египетской неволи. 

Поэтому все прежние условия были аннулированы. Комментаторы подчеркивают, что первые девять казней были предупреждением египтянам, а последняя десятая – наказанием. Вот почему Моше не предупредил фараона о предстоящем умерщвлении первенцев, в то время как предыдущие девять кар неизменно начинались с предостережений и угроз. 

В результате десятая казнь сломила фараона, и он не просто отпустил евреев, а выгнал их, и не на три дня, а навсегда. «С меня хватит, – будто сказал он, – пусть убираются на все четыре стороны». 

Такой принципиальности, однако, хватило не надолго. Очень скоро он вновь изменил свое решение, отправив вслед уходящим рабам своих шпионов, чтобы те проследили, вернутся ли евреи в Египет через три дня. 

Но это было потом, а в ту историческую ночь Исхода фараон, видимо, всерьез намеревался раз и навсегда избавиться от евреев. Б-г прямо заявил Моше: «Еще одну кару наведу Я на фараона и на Египет – и после этого отпустит он вас,… окончательно выгонит вас отсюда» (11:1). На этот раз речь уже шла не о трехдневной экскурсии в пустыню. «Окончательно» — значит навсегда.

По праву победителя

На первый вопрос мы ответили. Но как быть с одолженными вещами? Мидраш рассказывает о том, как много лет спустя египтяне подали жалобу в международный суд, возглавлявшийся Александром Македонским. Они требовали возврата ценностей, унесенных еврейскими рабами. Евреи ответили, что готовы выполнить это требование  при условии, что египтяне выплатят им компенсацию за десятилетия принудительного труда.

Можно также предположить, что евреи действительно лишь одолжили золото и серебро, намереваясь вернуть все ценности до перехода через Красное море. Однако египтяне нарушили правила игры. Они атаковали евреев на берегу, были разгромлены, и все их имущество досталось победителям. 

Мудрецы Талмуда сообщают, что трофеи, взятые евреями на Красном море, превосходили по стоимости «серебряные вещи и вещи золотые». Логика проста: если им разрешалось взять военную добычу, ценности, унесенные по указанию Б-га, тем более не подлежали возврату. 

И, наконец, откуда известно, что речь шла об одолженных вещах. Ведь слово «шоэль» может означать не только «брать в долг», но и «просить». Скорее всего, Моше велел сынам Израиля не одалживать ценности у египтян, а попросить их в качества подарка (возможно, в счет компенсации за их многолетний каторжный труд). 

Эта мысль подтверждается и в следующем стихе: «…и те давали им (ва-яшилум), и опустошили Египет сыны Израиля» (12:36). Слово «ва-яшилум» имеет тот же корень и значение, что и «шоэль». Оно означает, что египтяне давали вещи в долг, а не дарили. Однако РАШИ переводит иначе: «Они давали им даже то, что у них не просили» – как производное от «просить», а не «одалживать». Значение «просить», видимо, более точное. В конце концов, невозможно себе представить, чтобы евреи брали вещи в долг по указанию Б-га, изначально не намереваясь их вернуть.

Никто другой

«И пройду Я по земле Египетской в эту ночь, и поражу всякого первенца… и над всеми божествами Египта совершу расправу, Я – Б-г!» (12:12)

В пасхальной Агаде дан разбор этого стиха: «Я пройдут по земле Египетской» – Я, не ангел; «и поражу всякого первенца» – Я, а не серафим; «и над всеми божествами Египта совершу расправу» – Я, а не посланец; «Я – Б-г» – Я, и никто другой».

Почему Всевышний сам взялся за выполнение последней десятой казни, сломавшей хребет Египетской империи? Разве Он не мог, как обычно, поручить это «заурядное» дело ангелу?

Всякая вещь, всякое явление возникает вначале в своей высшей форме, а затем, спускаясь на низшие ступени бытия, переходит в другие, более простые виды. Иначе говоря, каждая субстанция существует во всех возможных сферах, принимая в них различные формы. Поэтому многие необъяснимые события и явления кажутся нам чудом лишь из-за ограниченности нашего земного кругозора. 

Известно, например, что огонь обжигает. Однако в высших мирах он создается порочными страстями людей. Когда наш праотец Авраам вышел невредимым из огнедышащей печи, куда его бросил за диссидентские взгляды царь Нимрод, это было явное чудо – но только в нашем материальном мире. В высших сферах все выглядело совершенно естественно: Аврааму были чужды низменные страсти, порождающие огонь. Поэтому стихия, соответствующая огню, не могла повредить ему, и его спасение вовсе не было чудом на том уровне бытия.

Именно это имел в виду ангел-покровитель огня Габриэль, когда сказал: «Спущусь-ка я и спасу его (Авраама)». Спуск Габриэля означал, что высшее качество огня должно было проявиться в нашем низшем из миров.

Находясь в Египте, евреи так глубоко погрузились в моральную трясину этого насквозь порочного общества, что оказались недостойными спасения. И тогда за дело взялся Сам Творец. Чтобы вывести еврейский народ из рабства, Он преодолел все ограничения, изменил на время законы природы. Столь избирательное чудо, как умерщвление египетских первенцев, требовало хирургической точности, и Б-г лично взялся за скальпель. Произведенная им операция выглядела чудом даже в запредельных сферах.

Скажи-ка, дядя…

«И когда скажут вам сыновья ваши: «Что это за служение у вас?» – скажете: «Это жертва пасхальная Б-гу…» (12:26-27).

В других подобных диалогах, замечает Вильненский Гаон, Тора точно указывает адресата, к которому обращен ответ, например: «И скажешь ты сыну твоему», «И скажешь ты ему…». Здесь же мы видим лишь одно слово: «скажете», без «ему».  Чем объясняется эта сухая односложность?

Из пасхальной Агады мы знаем, что приведенный вопрос задает сын-злодей. Он высокомерно говорит отцу: «у вас», не «у нас», и нарочно умалчивает, что «служение» заповедано Б-гом. 

Поэтому ответ и не нужен. В такой ситуации надо лишь сохранить свою убежденность и не дать его насмешливому нигилизму повлиять на окружающих.
Мы не отвечаем сыну-злодею, потому что он не ждет ответа. Это видно из начальных слов: «И когда скажут вам сыновья…» – «скажут», а не «спросят». Злодеи задают лишь риторические вопросы, не требующие ответа. Они не спрашивают, а говорят. И мы им тоже не «отвечаем», а «говорим». Когда еврей, не знакомый с традицией, задает вопросы, серьезно и пытливо, он не «раша», не злодей. Злодей – тот, кто перестает спрашивать, а лишь заносчиво, с непобедимым цинизмом «говорит», изрекает свои вопросы.

5783 (2022 г.)